Роман Николаевич, командированный в Алжир советский нейрохирург, сидел голой задницей на полу гостиничного сортира и в паническом ужасе смотрел на дело рук своих, вернее, не рук, а жопы…
Неприятности начались сразу же, как только самолет приземлился в аэропорту Алжира. Встречающий их представитель советского посольства сообщил, что квартира, в которой Роману Николаевичу с семьей предстояло жить в ближайшие шесть лет, еще не освободилась, поэтому три дня им предстояло провести в каком-то сомнительном отеле. Вяло переругиваясь с потной и злой женой в посольском «Фольксвагене»-микрике, Роман Николаевич весь сосредоточился на обуздании здоровой перистальтики, громко заявившей о себе еще в самолете, после жадно поглощенного сытного обеда. Судорожно сжимая сфинктер, весь покрытый стадами хлопотливых мурашек и холодным потом, доктор намертво врос в сиденье.
Когда, наконец, они прибыли к гостинице, Роман Николаевич аккуратно переместил себя из микрика на тротуар и начал свой путь к освобождению мелкими семенящими шагами.