Было такое время. Первый стройотряд. Первая «долгая» сельская жизнь. Городские мальчики, вчерашние первокурсники, мы добросовестно загружались кирпичами – растрескавшимися красными и прохладными силикатными - стопками по шесть-восемь штук, и, прижимая подбородком, откинувшись назад от тяжести, на дрожащих ногах растаскивали их по объекту. Мешали вручную бетон в старой гремучей цистерне, разрезанной по осевой. Учились разводить пилу и подавать скользкое бревно на гудящей ультразвуком пилораме. И впитывали непонятную, космически иную деревенскую среду.
Жили в добротной двухэтажной сельской школе. Школа имела даже небольшой портальчик - каменная сталинская постройка с просторными рекреациями и высокими потолками. А на чердаке шелестело неведомое царство голубей. Июльской ночью Бинь - аспирант-вьетнамец с гидромеха, неунывающий маленький бабник, умница и работяга - повел нас, салаг, на голубиную охоту. Вооружившись кухонными тесаками, повесив на плечо наспех связанные узлом старые простыни, с шаткой стремянки мы шагнули в терпкий полумрак птичьего мира. Многолетний помет, высохший до пепельной пыли, словно река, принял нас - мы провалились по колено. Вскружила, затрепетала голубиная Вселенная: «Шррр-х! Шхлоп-ппп! Шррр!!!» Поселковые голуби, одичавшие за вольные десятилетия, живым веером взбивали воздух, летели во всех направлениях разом, мягко шлепая безудержно бьющимися крыльями по лицам, по рукам, по головам нежданных птицеловов.