Он попробовал стать лесом, и у него получилось. Оказывается, это так просто — стать лесом… Втыкаться в бешеное веселье небес миллионами веток, пахнуть, цвести и радоваться жизни, чувствуя как в каждом отдельном стволе трепещут и бурлят тугие ручейки сока, наполняемые неустанными корнями. Дышать каждым распускающимся листочком, трепетать на легчайшем майском ветерке. И зеленеть, зеленеть, наполняя свою сущность божественным теплом возрождающейся жизни. Такой настоящей, такой желанной… Он слишком резко шевельнул веткой над недотаявшим сугробчиком и совсем проснулся...
Охота! Что может быть увлекательнее весенней охоты на вальдшнепа? Лес, только-только начинающий зеленеть. Тихий вечер. Одинокое тонкое облачко, розовеющее на закате, пронзенное белой стрелой инверсионного следа от девятичасового самолёта, летящего из Москвы. Редкие всхлипы разной пичужьей мелочи, тревожащейся то тут, то там. Ты стоишь на лесной опушке, на пригорке, не прячешься — ну, разве что спиной поближе к одинокому деревцу встанешь, чтоб не мешалось оно в секторе обстрела, слушаешь и ждешь. Тяга вальдшнепа — это охота ушами. Нужно услышать среди птичьего гомона такое негромкое: «Хорк! Хорк» — ищущего самку вальдшнепа. Ах, что с нами, мужиками, делают бабы! Даже в птичьем мире.
Вальдшнеп летит не быстро, внимательно оглядывая опушку леса, ищет, ждет, когда самочка вспорхнет вподерева и приземлится, показывая, вот она я, типа, вся такая скромная!!! Вот она я, вся такая доступная! А нету вальдшнепу самочки, зато стою на его пути я — охотник. И услышал я его издалека, поднял карабин и жду, когда он, родимый, над кустами-то покажется. Поэзия!
А начиналось все сегодня так прозаично.