С тунгусом дядей Ваней со странной, на первый взгляд, кличкой Бляха-муха, Сергей познакомился в окружной больнице – лежали в одной палате. Это был маленький пузатый крепыш лет шестидесяти с седым бобриком волос, коричневым от загара лицом и хитроватым прищуром смородиновых глаз. Когда он поближе узнал соседа по койке, то сразу нашел объяснение его прозвище – Бляха-муха: так дядя Ваня иногда беззлобно поругивался. И это было его самое крепкое ругательство, что и было на самом деле странным.
Но чем по-настоящему привлек внимание Сергея дядя Ваня сразу – так это деревянным самодельным протезом вместо ноги, упрятанным в зеленую спортивную штанину, примотанную снизу к деревяшке медной проволочкой.
Дядя Ваня оказался неунывающим и очень живым человеком. Он резво култыхал по палате, коридору, при каждом шаге ныряя вниз (видимо, самодельный протез был коротковат), то и дело задирал своих соседей. Часто уходил в холл играть в шахматы, держа под мышкой громыхающую фигурами истертую доску; время от времени громогласно ругался с кем-то из персонала хирургического отделения.
Устав култыхать туда-сюда, дядя Ваня заваливался на кровать, и тогда протез с резиновой нашлепкой внизу грозно торчал в сторону двери как ствол крупнокалиберного пулемета. Устраиваясь на ночь, дядя Ваня сбрасывал с плеча лямку, на которой через плечо держалась на культе эта деревяшка, вместе с привязанными к ней штанами, и грузно умащивался поудобней. При этом из под одеяла высовывалась бледная толстая культя, за которую невольно цеплялся взгляд Сергея.