Нецензурная речь отсутствует.
Даже во сне башка болела так, что я проснулся.
- Ну, что? Очухалось, чудовище? – прозвучало сразу, как только я открыл глаза.
Какие знакомые слова и, до боли, знакомые интонации! Щас мне врежут по самые небалуй! Только голос у супруги сегодня предельно странный ...
Как же болит голова! Как будто под череп засунули раскалённый металлический колпак и зажали несчастные остатки мозгов. В висках пульсировала остро отточенная боль, а вся остальная голова просто разламывалась на части. Я попробовал пошевелить языком. Наждачкой об точильный камень! Сглотнуть нечего абсолютно. Пустыня Сахара по сравнению с моёй глоткой выглядела бы зелёным оазисом! Как же мне плохо! Ощущения собственного тела возвращались медленно, но неотвратимо, как египетские казни. Всё болело и страдало. Не было ни одной моей части, которая не молила бы её пристрелить. И то, что я спал не на своей кровати, стало понятно сразу. Кости ломило, суставы категорически отказывались сгибаться и, вместо родного, беленького потолочка, над обожаемой мной домашней двуспальной кроватью, я явно видел что-то серое, бугристое и металлическое.
Нечеловеческим усилием воли, наведя фокус в глазах, я медленно-медленно повернул, пылающую болью, голову в сторону, откуда прозвучал голос. Секунд двадцать молча лицезрел открывшуюся мне картину, а потом, медленно закрыв глаза, вернул голову в первоначальное положение. Ещё через минуту вяло текущих, через острова боли, размышлений я с трудом прохрипел:
- Дорогая! У тебя новая косметическая маска? Или ты брови выщипала?