Тихая украинская ночь. Село Черёмушки спит мёртвым сном и лишь в покосившейся баньке Кузьмича мерцает запотевшее окошко. Внутри слышится возня, - это Кузьмич, поставив кладовщицу Агафью раком, пытается всунуть ей в жопу хуй. Но, хуй кузнеца, как всем известно, толстый, и потому влезать в сраку Агафье не больно-то спешит. Да к тому же с непривычки, а может и от страха первого раза, Агафья напрягает анус, а анус кладовщицы – да будет теперь тебе известно – это второе кольцо силы. Борьба длится уже семь минут.
- Да не верти ты сракой, дура! – кричит ей Кузьмич прямо в ухо.
- Ой батюшки, ой матушки, ой святые великомученики Гавриил, Пётр и… и… – стонет Агафья, вытирая крупные капли пота с раскрасневшегося от напряжения лица.
- И Ефстафий, - заканчивает Кузьмич.
- А говорил ведь, заходи вечерком, попаримся да потрахаемся, а сам что? – воет Агафья.
- А ты что, замёрзла?! – смеётся Кузьмич, - ну на!