День седьмого марта у Олега Ивановича не задался изначально.
То есть со вчера. Долгожданная встреча с Ритой, кандидаткой на вдруг освободившееся место любовницы, закончилась безрезультатно. Если не считать результатом полнейшую индифферентность этой высокой чернобровой кобылы к его персоне. Называя вещи своими именами, не она, а он не прошел кастинг. Уж такие вещи он чувствовал. Поэтому с утра и настроение было ни к черту, да и голова потрескивала от давления вчерашнего.
В обед в общей предпраздничной пьянке он решил не участвовать, мечтая пораньше свалить с работы, быстрее добраться домой, а там уже - расслабиться. После обеда работы уже не было. Кто еще сидел - добавлял, кто - уже в кондиции отбыл восвояси.
В голове роились мрачные мысли.
- Пристрелить надо было, - или в ссылку заслать этих двух феминисток, - Розу Люксембург и Клару Цеткин! Это ж надо, к чему привели невинные детские шалости, - Карл у Клары украл кораллы! Марксистки хреновы! Имечко то одно, - Клара, - чего стоит! Как звук при соитии двух портовых кранов!
Распрощавшись, наконец, с шефом, и выйдя из его приемной, в полумраке вечернего коридора он вдруг увидел силуэт одиноко бредущей навстречу девичьей фигурки. И неожиданно услышал, - Олег Иванович! Дорогой! Он замер как охотничий пес, делающий стойку. Фигура, пошатываясь, и слегка стирая пыль со стены, вышла из полумрака.
Это была Инга Колесова.