Свою первую осознанную психологическую травму я получила в 6 лет, когда старшие товарки (8 и 9 лет) сообщили мне «страшную тайну» о зачатии детей. Сказано было так – «дети бывают, когда родители ебутся письками». Представить себе как мой папа делает это с мамой, я категорически не могла, поэтому долгие годы просто отказывалась верить и активно искала опровержения. Спросить у мамы мне мешало жуткое слово «ебутся». Так я впервые скрыла от нее свои нешуточные переживания. Спрашивала у одноклассников и дворовых друзей, но никто ничего толком не знал. Читала сквозь строки детских книг и всматривалась в выхолощенное советское телевидение – достоверной информации ноль. Мамина версия про «животик открылся и ты родилась» меня полностью устраивала и я загнала весь этот ужас в бессознательное.
В 9 лет я впервые увидела половой член, причем в «эрегированном состоянии» как сейчас сказали бы. Воронеж дивный город, но количество эксгибиционистов там просто зашкаливало. Я возвращалась домой с тренировки в 8 вечера и шла по проспекту Революции, когда сзади раздался вкрадчивый голос «девочка, сколько времени», я машинально оглянулась (у меня и часов то не было, но я же пионерка), а он распахнул плащ. Страха не было, только удивление от нереальности происходящего, ведь только что миновала двух «дяденек милиционеров», в метре проезжают машины, до дома пару минут ходу. «Почему его не ловят» - подумала я и рванула стометровку. И снова скрыла от мамы значимое событие в своей жизни – но мне было стыдно, безумно стыдно, оттого, что он выбрал именно меня. Наверное, что-то подобное испытывают жертвы насилия.