Ванька Жуков, двадацти пятилетний провинциальный маркетолог, отданный три месяца тому назад в ученье к брэнд-менеджеру Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать.
Дождавшись, когда топ-менеджеры ушли на афте-пати Брэнда года, он достал из стола Паркер с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист из под брифа, стал писать. Прежде чем вывести первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на мерцающий монитор и камеру видеонаблюдения. Камера давно не работала, но все же ревностно поблескивала красной лампочкой. Бумага лежала на стойке ресепшна, а сам он стоял вполоборота, чтобы вовремя заметить, если кто войдет.
"Милый дедушка, Филипп! - писал он. - пишу тебе письмо.
Поздравляю вас с ростом котировок Доу Джонса и американского рынка рекламы на 6 али 8 процента. У нас тоже все растет и дорожает. Нету у меня тут ни Нордстрема, ни Траута, только ты у меня один остался".