В детстве я очень-очень-очень любил гоголь-моголь. Но времена были трудные и давали мне его редко. В основном, когда болел. Там уж родителям было не отвертеться. Помню, помню, как аккуратно разбивалось пополам яйцо, а его содержимое переливалось из одной половинки скорлупки в другую до тех пор, пока желток полностью не отделялся от белка. В желток, вылитый в чашку добавляли три-четыре ложки сахара, немного сливочного масла... Иногда, довольно редко, бабушка или мама сыпали в гоголь-моголь и маленькую ложечку сверхдефицитного, редко появлявшегося в доме, какао. Потом все содержимое чашки взбивалось и перетиралось ложкой до тех пор, пока не становилось вязкой, однородной массой. Взбивание-перетирание это происходило довольно долго, и я аж взвизгивал от нетерпения, ожидая завершения процедуры. Я-то готов был съесть все и сразу – какая глупость это взбивание! – но не давали...
И вот он наступал вожделенный миг! Мне отдавали чашку с гоголем-моголем. Полагалось предложить угоститься родителям, что я и делал с неохотой. А вдруг... Но родители всегда отказывались. Я брал самую маленькую ложечку, чтоб растянуть счастье, и погружал ее в вожделенное лакомство. О, эти сладкие – буквально! – мгновения!