Никонорыч, проснулся неожиданно после внезапно раздавшихся звуков неизвестного происхождения, так безнаказанно нарушивших ленивое спокойствие деревенского полудня. Из окна доносилось невразумительное хитросплетение различных шумов. Из общей звуковой неразберихи, можно было различить лишь громкое ржание, не равномерный стук об дерево, собачий лай и еле слышный вой, то и дело переходящий в какой то плачь.
Голова шумела и раскалывалась от утренней косорыловки, видимо Кузьминишна на этот раз, решила отойти от традиционных рецептов огненной воды.
- Экспереминтаторша хуева – прокряхтел дед в полголоса, самому себе.
- Што ж так башка трешшит, мать её?
Он приложил нечеловеческие усилия, чтобы подняться и встать с кровати. Спал одетым, в жилетке, суконных штанах и валенках.
В желудке мутило и жгло.
Он медленно, немного пошатываясь, подошёл к краю обеденного стола, который стоял у крайней стены хаты, и погрузившись в раздумья, автоматический налил в алюминиевую кружку воды и тут же выпил. Утолив сухость в горле, он начал тереть глаза, попутно вспоминая о том что же заставило его проснуться.
Тупняк в голове не проходил, ноги и руки непривычно ломило. В голове дятлом отдавала одна и таже мысль, чем же опохмелиться? Наконец он посмотрел в приоткрытое окно, и вспомнил о непонятных звуках. Шум возни во дворе тем временем не прекращался, более того он становился всё громче и громче.