Николай Николаевич Степахин евреев не любил.
Нет, он никого плохими словами не обзывал, никому и никогда не угрожал погромами. Более того, даже держал у себя главным бухгалтером Семена Израилевиче Бейдермана, прозванного за исключительную хватку и уникальную въедливость Бейдерманом-пинчером.
Степахин очень считался с главбухом. Но не любил. Впрочем, я уже повторяюсь.
По городским меркам Николай Николаевич был большим, даже огромным, начальником. Директор единственного в городе завода – это вам не шутка! Тем более, что город масенький, а завод большой. Оборонный!
Надо сказать, что в узких военных кругах завод славился своей продукцией. Еще больше он славился в широких городских кругах тем, что, кроме вышеназванного Бейдермана, евреев там не было. Ни одного! Даже скрытого! За этим бдительно следил бывший чекист, а ныне кадровик Нахуяров.
Так и жили. И родине служили. Пока беда не грянула. То ли на нервной почве, то ли еще почему случилось у Степахина прободение язвы. Желудочное кровотечение... Ну, вы понимаете. Конечно, его сразу в больницу, конечно, все меры... И главврач Шлафер, и главный гастроэнтеролог Бейзман с ног сбиваются. Но! Кровопотеря огромная, а нужной редчайшей группы крови нет. Уже год, как не завозили. Несмотря на просьбы, требования и – сделайте вид, что не слышали! – взятки!