За печеньку
Кирюша всегда был у нас с названным братом эдаким «подшефным», сыном полка, главным клоуном (в хорошем смысле слова) и нашими неосознанными до поры до времени гордостью и одновременно стыдом. Четырнадцатилетний пацан с не по годам густой щетиной на хитром ебле выцыганил у нас однажды пару печений. Это было в каком-то весеннем походе дружественного детского турклуба, к которому мы с братаном присоединились, дабы покататься среди льдин на катамаране, слепить голую снежную бабу и побухать вечером, когда пионеры отходят ко сну. Начиная с того памятного печенного вечера юноша, оказавшийся Кирюшей, стал постоянно тереться около нас и с возрастом органично вписался в нашу небольшую тусовку, променяв турклуб на нас, хотя мы к тому времени уже крайне редко выбирались на пленер. В дальнейшем юноша проявил себя веселым, добрым и, безусловно, ебнутым.