Сначала-то Наташа решила напиться. Или даже уйти в запой. То есть, вот – по-настоящему. Хотя точно как это делается, она не знала. Но, на всякий случай, позвонила на работу, взяла отпуск за свой счёт на две недели. Потом надела дублёнку и пошла в магазин… Вернулась, потому что забыла накраситься…
Красилась, не снимая дублёнки, перед зеркалом в ванной. Вульгарно так, ярко, словно дело было вечером, а не в восемь часов утра, и собиралась она в какой-нибудь дешёвый ресторан. Накрасилась, стало быть, и – пошла. В магазин, который прямо в их доме, непосредственно под её квартирой, только тремя этажами ниже.
Ходила бессмысленно по магазину с корзиной, хотя ведь знала, чего хотела. Ходила, значит, в расстёгнутой дублёнке, и очень хотела поругаться с кем-нибудь. Но персонал, словно чувствуя её боевой настрой, вёл себя очень корректно и сдержанно и на её провокации не поддавался.
Наталья выбрала самое дорогое виски из того, что в магазине было. Взяла. Повертела в руках бутылку, вздохнула глубоко, будто отвечала на гамлетовский вопрос, и поставила обратно на полку. А сама подумала: «И чего выламываюсь-то? Русская же баба! А русские, как известно, с горя (да и с радости) пьют самогон. Но самогона у них тут не водится…»
assitteta
<a href=https://cialiss.top>cialis 5 mg</a> Prescription exposure