После интернатуры, я кое-как пролезла в родную больницу, где меня никто не ждал и не любил. Просто был такой застоявшийся стереотип, что толковые студенты мединститутов в наш городок не стремятся. Только посредственные, никому ненужные, либо протеже местных чиновников. Видимо, так установили старожилы, которые сами когда-то сюда пришли, глядя на себя одарённых.
Поэтому старая гвардия местных докторов смотрела на меня волком. А младший персонал удивлял своей спесью, которая была куда больше, чем у самого главврача. Но мне некогда было думать о глупых банальностях этого мира, так как я была полностью погружена в работу. Которой всегда было очень много. Как-то так получилось невольно, что из всего нашего коллектива я сблизилась только с санитаркой Дарьей, если это можно было назвать сближением, учитывая её болезнь. Дарья работала здесь из милости, так как её мать, местный терапевт, всю жизнь проработала ударницей в этой больнице и умерла на месте страшной аварии. Про диагноз Дарьи я особо не вдавалась, все называли её умственно отсталой, а мне казалось, что это больше похоже на аутизм. Она была полностью отрешена от этого мира, и казалось, не испытывает никаких эмоций, и не замечает, как ею помыкают, унижают и заставляют бессовестно перерабатывать за других.