Первый мой выход Дедом Морозом состоялся в армии. Я туда загремел совершенно неожиданно для себя, сразу после театрального училища.
Приехал в часть 27 декабря, а уже через пару дней меня поймали в коридоре — «Актёр? Вот тебе шуба, борода, иди поздравляй». Отправили к сыну какого-то офицера. Я помню только, что мне пришлось пойти, но как это было — что за дитё и что я с ним делал — не помню. Память всё угодливо стёрла.
После армии я пришёл работать в театр. Тогда впервые услышал от коллег, что мне с моей фактурой — ну, то есть, высоким ростом, крупным телосложением и низким голосом — сам бог велел быть Дедом Морозом. Но в театре эта роль во всех новогодних интермедиях уже была занята другими актёрами. А шабашить я особо не рвался, потому что на каком-то подсознательном уровне мне это аукалось армией. Но мне сказали: «Тебе что, денег не надо?» И во мне проснулся «еврей». Я согласился: люди в театре абсолютно бескорыстно нашли мне костюм, бороду и подсунули к профессиональнейшей Снегурочке, которой к тому времени было уже под сорок лет, но, тем не менее, свою работу она выполняла первоклассно. И на всех корпоративах с ней процентов на восемьдесят я был просто мебелью. Стоял шкафом и отсвечивал бородой. А она работала.