Пришел день, о котором я думал еще тридцать лет назад. И двадцать лет назад тоже думал. А десять лет назад уже не думал. Страшно.
Сорок.
Почему-то в десять лет мне казалось, что сорок - это другой конец вселенной, до которого тысячи парсеков и вообще так не бывает. Сорокалетние люди казались мне заскорузлыми и тяжеловесными, они не умеют смеяться, замучены жизнью и в принципе тянут из последних сил. Сорок - это необратимая старость, больные кости и салфетка на телевизоре.
Я думал об этом и радостно склабился. Потому что где мои десять и эти сорок? Да я фиг когда буду сорокалетним!
В пятнадцать, глядя на сорокалетних и слушая их умствования, я снисходительно думал: " Ну-ну, говорите. Сколько вам там еще осталось в ваши сорок?". Чему он могли научить меня, если при виде компьютера дужно впадали в ступор? Если большая часть слов из нашего с пацанами общения была для них загадкой? Да они уже и любить-то, наверное, не умеют. То ли дело мы, пятнадцатилетние, пылкие, страстные, горячие головы! Нет, мне не о чем было с ними разговаривать.