На волне борьбы с матом в СССР, на одну маленькую провинциальную фабрику пришел новый директор. Молодой, партийный, амбициозный Шпингалетов. Первое серьезное назначение, и Шпингалетов естественно «рвался с поводка», как ненормальный. И уж, конечно, его возмутило, что в цехе беспрестанно матерятся и идут в разрез с тенденцией.
Он живо повсюду организовал агитки и плакаты в духе «Наше условие – долой сквернословие!», «Нет мату на социалистическом производстве!» и т.п. Теперь, беззаботные провинциалы матерились еще и при виде агитации…
Убрать плакаты, чтобы вернуться к прежним показателям? Цугцванг. Тогда он взялся за воспитательную работу. Разъяснял, убеждал, приводил всякие положительные примеры, первый же подавал пример, в общем, всячески призывал отказаться от ругани, от этого родимого пятна капитализма.
«Товарищи, мы же производим бубны и барабаны для советских детей, октябрят, пионеров, а вы?!.. Где сознательность-то, товарищи?».
Товарищи соглашались, разделяли, но упорно продолжали помогать серьезному делу несерьезным словом и тем лить на вражескую мельницу.
Тогда он стал штрафовать. Материться не перестали, но производительность поползла вниз.