Мой смертный грех это скука. От скуки я могу нечаянно проснуться в Самаре, прикупить 8 соток Гримпенской трясины или..., но чаще всего от скуки я размышляю. У моего дедушки, Виктора Степановича, на такой случай было прекрасное слово "настопиздело". К 70 годам дедушке настопиздело примерно все, поэтому размышлять ему приходилось часто.
Когда дедушка размышлял, семья ютилась по углам, мухи снижали скорость полета и даже домовая мышь не смела добегать до середины комнаты. Устало и грузно он ложился на кровать, закидывал на подлокотник ногу в грязном чоботе и несколько часов кряду мрачно лупился в потолок. На потолке не было ничего примечательного, кроме коричневых пятен от комариных трупиков и одинокой лампочки на мохнатом от пыли проводе. Дедушка часами изучал эти кровавые созвездия с 60-ваттным солнцем посередине, после чего резко вскакивал и бежал делать какую-нибудь ошеломительную по своим масштабам хуйню.