После 14ти лет первым вопросом был: "Когда я уже наконец потрахаюсь? И с кем это делать? Все одноклассницы такие закомплексованные и давать по–настоящему не собираются, только этот петтинг долбаный!" Я ходил в довольно образцовую школу. А второй вопрос был такой "Как бы после очередного бухача с друзьями придти домой и не спалится перед родителями что выпил пол бутылки водки."
Но речь пойдет не об этом волшебном времени. Речь пойдет о более нежном возрасте. 13 лет и младше. И о более сложных вопросах.
Где–то лет с семи и до тринадцати помимо извечного вопроса любого подрастающего человека "в чем смысл жизни?" меня волновало еще две "высоких" темы на которые я пока не мог найти ответ.
Первый вопрос — Ленин. Еще в детстве меня как и всех детей из моего поколения окружали советские символы в период их полнейшего и окончательного распада. Стрельбу из танков по белому дому я смотрел условно через плечо мамы с игрушечным грузовичком на веревочке и вопросами типа "ну когда мы уже пойдем гулять?"