Михаил Петрович сидел в новом кабинете. Это был высокий, широкоплечий, полнеющий человек, в котором угадывалась военная выправка. Шла вторая неделя его мэрства. Городок, за которым ему поручили приглядывать, был так себе, что очень печалило нового градоначальника.
Унизили, кинули кость, посчитали, что по Сеньке шапка, - думал он, хмуря густые брови. Вспомнил он и о том, как, постучав по столу костяшками пальцев, вице – губернатор, молокосос, мальчишка, бросил ему вслед, словно холопу: «Смотри же, работай на результат, и помни судьбу своего предшественника! И с местными князьками не очень цапайся, особенно с Селивёрстовыми! Зажуют!»
Михаил Петрович заёрзал в кресле, и, криво усмехаясь, и крутанул пальцем настольный глобус, который он всегда возил с собой.Этот маленький пластмассовый шарик, подарок однополчан, казалось, манил из серых будней в голубеющие дали, где у самого горизонта белел недостижимый из занюханного кабинета парус.