Такое большое солнце

Проснувшись, как всегда, рано Зинаида Ивановна некоторое время лежала без движения. Старушке показалось со сна, что нужно срочно доить Зорьку: «Вот же дура - проспала!» Только через какое-то время пришло осознание, что ни Зорьки, ни пастуха Завьяла, ни пьющих соседей давно нет в живых, а на всей деревне только она, да старая кикимора Агафья в другом конце единственной улицы. Хотелось ись. В чугунке была картошка и можно было с аппетитом пошамать ее, предварительно размяв вилкой – зубов от мало совсем. Если не поись, снова живот будет болеть. Денег осталось шестьдесят рублей, так что о молоке и крупе можно забыть до пенсии. Бабушка Зина предприняла попытку подняться на кровати, спину свело: «Ну, ничего… немного полежу, вдругорядь получится. Оно всегда так. Вот только как огород-то копать? Совсем невозможно стало, разве нанять Ваньку алкоголика из соседнего села». Старушка вспомнила внуков, что год назад приезжали к ней с Дальнего Востока, это придало ей силы, ведь все это время она жила надеждой увидеть их снова. Зинаида Ивановна долго и радостно рассказывала почтальонше, как они помогли ей с огородом и какие они у нее замечательные! Старушка села на кровать, ухватилась за клюшку и с трудом запихнула ноги в старые валенки: «Ну вот, теперь буду ись». Первые шаги как всегда дались нелегко, колени не разгибались, стопы болели. Она медленно добралась до чугунка: «Ничего, пенсию скоро должны принесть». Бабушка достала две картофелины, размяла вилкой и стала с наслаждением жевать: «Зябко… а что поделать – сорок утренников. Хорошо, что дрова еще есть». Зинаида Ивановна всю зиму скрупулезно планировала каждое полено, экономила, и гордилось собой – дров хватило до весны! Лучи утреннего солнца осветили убогие комнаты, и на душе стало хорошо: «Ну что же… экономила, теперь имею право согретьси». Зинаида Ивановна подошла к печке, но как только нагнулась за поленом, упала на пол: «Поторопилась». Старушка подползла к лавке, оперлась и встала: «Теперь медленно и с клюшкой, не дай бог ногу сломаю».