Натянув как попало мятую прачку, Никита вышел на крыльцо, глубоко вдохнул и сделал несколько упражнений усами. Холодало. Подбежал бассейничий, поцеловал ручку, ловко надел ему зимнюю купальную шапочку с рогом для пробивания льда. Отпихнув его, Никита подошел к краю, осанился, осенился, раскинул руки. И пал обледь живым крестом. Хрястнуло. Булькнуло. Поплыло.
— Пробил, батюшко наш, пробил! — радостно крикнул сверху звонарь, ударяя своей и сыновней головой в колокол. — С благодатью будем! Барин лед пробил! Чудо Божие на подходе!
Будто услышав, флюгер на флигеле заскрипел, обернулся, показал зюйд–вест, снес яйцо и прокуковал время. Затем прокаркал новости и погоду. В горнице открылось окно, высунулась простоволосая простогрудая Марья. Прелести ее свесились, тронули снег, охнули, втянулись обратно.
— Кит Сергеич! — позвала Марья, — Компьютер задвоеточил! Оно к чему?