Смена считай уже закончилась. Старший сержант Павел Иванович Семашко, двадцати восьми лет от роду и по прозвищу Полываныч, бесцельно пялился в окно на улицу, а сержант Александр Клюквин, младше и вообще пока без прозвища, рулил потихоньку.
Едва свернули на круге на Севастопольский проспект, Полываныч обернулся к Сане:
- Тормозни-ка.
Саня принял вправо и тут понял почему. По тротуару, навстречу, в сторону Зюзинского леса шел какой-то парень. Странно шел, ломаной, неуверенной походкой, будто ему и надо было вперед и одновременно хотелось вернуться. На практически вытянутых вперед руках нес коробку, обильно и небрежно всю замотанную скотчем.
- Ваще в ноль обдолбанный. - в душе порадовавшись "вот у нас какой глаз наметанный" прокомментировал Саня. Будто он тоже этого нарика заметил, хотя смотрел на обгонявший их Лексус и, если честно, жутко завидовал хозяину.
Выбираться под осенний порывистый ветер, плюющий в лицо мелкой взвесью дождя, не хотелось, но поймать преступника хотелось больше. Вдруг "чек" в кармане или еще что.
Парень практически уперся своей коробкой в возникших на его пути сержантах и остановился. Прямо как робот перед препятствием. Под чем он такой, интересно?
- Старший сержант Семашко, - представился Полываныч. - Документики предьявите!