У Вити Кныша околела бабка. Жила себе старушка, не бздела, а тут – чпок – и загнула когти: мочевой пузырь по шву лопнул. Бабка рассол от помидоров сильно уважала. Третьего дня банку трехлитровую в один ебальничег морщинистый скушала и поехала на картошку двести километров без остановок. Там, посреди ботвы и колорадских жуков, в самом расцвете старушечьих сил, можно сказать, и крякнула. Казалось бы, семьдесят три всего – в трамвае хоть с пяти утра на костылях фехтуй, скамейки под домом на вылет проперживай, а по выходным хрючево для внука кашеварь – не жизнь, а малина. И тут такая неприятность с косой…
Родственники к трагическому событию прохладно отнеслись – у кого аллергия на трупы, кому накладно, кому и вовсе похуй. В общем, чмырьё нестроевое, а не родственники: сострадания со щедростью – таракан наёб, а дармового борщеца за помин души прихавать – так у всех ебало на распашку. Один Кныш извелся весь: ему бабку жалко практически до слез – хрючево нажористое было, блинчики с павидлом, то-сё, пенсия опять же… Хули делать, хочешь, не хочешь, а зарыть как-то надо.