Я был тщедушен, – ключицы и прочие мослы, торчали как у коренного Бухенвальдца. Зато, были увесистые уши и очки, которые неумолимо пригибали мое лицо к парте – товарищи думали, я засыпаю как блокадник.
От физкультуры я был категорически освобожден медкомиссией юридического института – хули, – гуманитарно, то есть гуманно! А к такой олимпийской дисциплине, как ебля, я и сам подступить не решался, как к каратэ или заумному керлингу.
Позволял себе лишь вечернюю разминку с кистевым эспандером, – взад -вперед, взад-вперед, то есть конечно, – сжал- разжал, кхе…
Городскую прокуратуру для прохождения летней практики, я выбрал из-за полезной пешеходной доступности – она была неподалеку от дома, где я снимал жилье.
Честно, – язык не повернется назвать жильем трешку, где все квадратные метры, кроме 0,243 кв.м. (столько занимали мои трусы в нижнем ящике моей тумбы, – я вымерил) нагло юзали два четких «пэтэушника» с первого курса Политеха.
Прокуратура, это еще и безопасно, – я буду успевать вымыть посуду, полы и туалет – пэтэушники любили чистоту, как и их успевающие в ебле и бухалове белошвейки из городского салона под вывеской швейного техникума.
Я думал, в прокуратуре будет скучно – посадят подшивать фотороботов или строчить повестки алиментщикам. Короче, – «Рожденная революцией» с титрами для глухонемых.