Агафонов проглотил свои часы. Хорошие часы. Не слишком дорогие, но все-таки швейцарские. «Лонжин» на стальном браслете.
Это случайно получилось. Все были пьяные, орали хором какую-то песню, и при этом пили под каждый куплет. Агафонов запрокинул голову, разинул рот, приготовил рюмку – и этак с размаху завел надо ртом левую руку, в которой был кусок красной рыбы, он его прямо из тарелки пальцами хватанул –
и в этот самый миг браслет расстегнулся, часы соскользнули, и по масленой от рыбы руке помчались в раскрытый рот – раз! Упали на язык и пошли вглубь. Агафонов от испуга выпил стопку водки залпом, то есть запил часы, а потом растерянно закусил куском красной рыбы, и почувствовал, как «Лонжин» вместе со стальным браслетом туго проходит по пищеводу и падает в желудок.
- Часы съел, - сказал Агафонов и показал пустое запястье.
Все замолчали.
Агафонов потер себе живот.