Казан ведет машину через пень колоду, я сижу рядом и отпиваю из горла водку, оглядываю мутным взглядом поля и леса, вернее леса, полей уже нет, они все заросли, вкусные куски скупили возле реки, а поля некому не нужны. Закуриваю, бьет кашель и отдает в затылок. Боль не реальная, честно я не знаю, что это, но теряется слух и зрение садится нереально. Я давно уже не сплю, головная боль сводит с ума. Жрешь кетанофф, колешь баралгин, все одно, боль не прекращается. Нарушается моторика пальцев. Что это, я не хочу думать, и уж точно не пойду в больницу. Больничная шконка, как говорил Кайдановский – удел смертных.
- Направо – показываю я
- Уверен?
- Нет, блядь, поворачивай…
Казанова выкручивает руль и его Мерин еле-еле бредет по грунтовке, периодически цепляя защитой…
- Всю машину тут разобью!
- Мог бы не ехать, я тебя не просил – выкидываю я бычок в окно
- Рот, завали, скот – огрызается Казан
Я первый раз слышу от него такие слова…
- А Лавик, Лавик где, шарю я по салону Мерина