Весна… Вечер. Закат цвета сливы молочной зрелости. Коты гадкими голосами ведут непростые переговоры о переделе территории. Вороны обстоятельно исследуют содержимое мусорных пакетов, неодобрительно косясь на бомжа по кличке Джигурда, с брезгливым сомнением осматривающего извлеченные из контейнера джинсы. Таджики закончили трудовой день, одели парадные кроссовки, расселись по лавочкам и курлычут о чем-то своем. Рабочие и служащие потянулись к телевизорам и тапочкам. Профессиональные мамаши выгуливали свои выводки перед сном. Выводки носились по двору, орали, сталкивались телами, самокатами и велосипедами, зависали на горке и качелях, рыдали и хохотали. Пятница. С девятого этажа разносились звуки гармошки. Голос, не лишенный приятности, исполнял с надрывом «запрягайте, хлопцы, коней».
Колбасевич и Хлебский фланировали.
- Эх яблонько, куда ты котисься... – задумчиво сказал Хлебский.
Колбасевич удивился. Хлебский пояснил.
- Есть в нашем доме персонаж по фамилии Яблонько. Ударенный по фамилии последним слогом – пояснил Хлебский – Впрочем, ты тут человек новый, простительно. Это его талантом ты сейчас имеешь возможность наслаждаться. Сегодня предрекаю тебе знакомство с ним, ежели еще полчасика погуляем. Судя по приметам, это деревце опять злоупотребляет пестицидами. А пока преамбула.