Количество любопытствующих, страстно желающих разлепить свой третий глаз, проморгаться и поглядеть, что там, за дверями привычной реальности, не иссякает, хотя и стало несколько меньше, чем лет этак пятнадцать-двадцать назад. И никого, почему-то, не смущает, что подглядывать в замочную скважину нехорошо. И мало кто опасается, что оттуда непрошенному вуайеристу могут и карандашом через эту скважину засветить. Астральным, но всё равно неприятно. И уж совсем мало кто вспоминает, что Елена Петровна Блаватская предупреждала: когда-то очень давно в ряды посвящённых набирали лишь тех, чья психика очень и очень устойчива.
Юра (назовём его так) ходит на приём уже много лет. В стационаре его тоже не успевают забыть: раз в полтора-два года он туда попадает. Когда решает стать соавтором схемы лечения. Не так давно он увлёкся эзотерикой оккультизмом, несмотря на мой ему совет крепче дружить с той реальностью, в которой большую часть времени пребывает. Юра клятвенно заверил меня, что он это не всерьёз, чуть чуть и вообще лишь для общего развития. И исчез из поля зрения на полгода. А потом вернулся весь в растрёпанных чувствах и попросил, чтобы его поскорее угоспитализировали.
-- Что случилось, Юра? - спросил я его.