Я с детства не люблю имя Клара. Мне всегда казалось (хотя это очень и очень несправедливо!), что все Клары – воровки и проходимки. «Карл у Клары украл кораллы. Клара у Карла украла кларнет», - заставлял повторять меня логопед. И я живо представлял себе мерзкую девицу, завистливую, мстительную клептоманку. Почему-то – в гадких полосатых гольфах и очках. Крадущую у бедного Карла его дорогостоящий кларнет. Несчастный Карл!
Она ,крадучись, ночью, пробирается в кабинет к Карлу. Хвать кларнет! – и бежать, пища и повизгивая от восторга… Омерзительная личность. Типа Шапокляк.
Первая часть скороговорки как-то не укладывалась в моих детских мозгах. «Карл у Клары украл кораллы…» Как это? Какие кораллы? Зачем украл?
Во-первых, Карл – это, конечно, Маркс. Других Карлов октябрёнок Елистратов не знал. А Маркс красть не может, потому что он – Маркс. Гениальный пролетарский бородач.