Мы пили водку в закусочной. После каждой выпитой рюмки он рассказывал новую историю об Афганской войне. Рассказав четвертую историю, он ушел, а я так и не спросил, как его зовут.
Из записок пьяного сержанта сороковой армии ограниченного контингента Советских войск в Афганистане.
Эта история случилась 13 декабря, в пятницу, в полночь, в полнолуние. В Баграме, недалеко от запасного командного пункта сороковой армии стояли две радиостанции Р142Н. Это были командно штабные машины (КШМ). В одной части размещались радисты с техникой связи, а в другой стоял стол и два широких "лежака". На одном из них спал я, на другом радист Вихалев. Я проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открываю глаза и вижу искаженное от ужаса лицо водителя. Таджик Исымбаев плохо знал русский язык, поэтому он кричал те слова, которыми мы его научили.
- Сержанта! - кричал таджик прямо мне в лицо. - Там писец! Там большой писец!
- Какой еще писец? - не понял я спросонья.
- Большой! Большой писец! - орал Исымбаев красноречиво жестикулируя двумя ладонями.
- Что? Духи?
- Нет! Хохлы!
- Что хохлы?