Родился Ванька ночью, от кривой спицы. Пятнадцатилетняя его мама, узнав о беременности, долго пыталась спровоцировать выкидыш. Таскала тяжести, парилась в ванне, но ничего не получалось: живот рос и Ванька вместе с ним. Он оказался живучим и сидел крепко, как коренной зуб – попробуй-ка, вырви сама.
Денег на аборт не было, желания растить ребёнка – тоже. Мама перепробовала всё, от уколов окситоцина до тошнотворного отвара из луковой шелухи, который не удержался в желудке, зато Ванька держался вовсю – очень, рыжик, жить хотел. Отчаявшись, мама, как в старину делали, стала ковырять в себе алюминиевой вязальной спицей. Начало кровить. Маме было больно, она плакала и всё ковыряла, отчаянно толкая спицу в себя, пока не пробила плодный пузырь, тогда пятимесячный Ванька, страшненький и покрытый рыжим пушком, и появился на свет.
Мама положила его умирать в кресло, на тряпку, и стала ждать. Целую ночь ждала, стараясь не смотреть, как сжимаются от холода крошечные сморщенные и синюшные паучьи лапки, с пальцами без ногтей, но Ванька упрямо дышал и тихо покрикивал-мяукал. А к утру началось кровотечение, которое никак не останавливалось. Пришлось вызвать скорую. Скорая и забрала обоих в больницу, где мама от Ваньки отказалась, зачем он ей? Сама ещё ребёнок, не ведает, что творит. Ванька на неё и не сердился. Печально, но как уж вышло. И так проживёт.
Отвезли его в отделение патологии новорожденных, положили под колпак и ввели пищевой зонд. В отделении тоже ждали, что Ванька умрёт. Даже те пятимесячные, над которыми суетились мамы, по каплям давая сцеженное молоко – не всегда выживали. Но Ваньке очень хотелось жить. Он отоспался, отогрелся и пошёл на поправку.