Когда я поступила в свой первый институт, я была шестнадцатилетняя красотка после школы, одноклассников я забыла, как страшный сон, и вообще учебу видала в гробу, а хотела много интересных мужчин и роковых страстей.
Из роковых страстей мне к тому моменту были знакомы только скандалы с родителями, а интересных мужчин я еще не видела ни одного (впоследствии, впрочем, тоже) и что с ними делать, не представляла себе даже теоретически, но всей душой алкала и того и другого. Простодушный физик-папа что-то там намекал про студенческую жизнь, веселей которой нет на свете, мама тоже роняла какие-то воспоминания про творческую молодежь, косясь при этом иронически на папу. Мама училась когда-то в театральном и понимала в жизни толк.
Мой тогдашний бойфренд, тоже физик на грани диплома, считал свой студенческий досуг вполне себе безумным: он приглашал на вечеринку двух однокурсников, которым не давало ни одно живое существо, я приводила двух школьных подруг такой же сборки, и мы танцевали у него дома в промежутке между диваном и письменным столом. Господи, думала я, скорей бы поступить, скорей бы роковые страсти, а то это ж невозможно.