Два случая, которые произошли почти одновременно на Пасху 1996 года, поставили под угрозу жизнь творческой интеллигенции Киева — если можно умереть от хохота, то именно тогда нам представились наилучшие шансы.
Муж моей сестры пилит скрипочку в Национальной опере. Несмотря на громкое название сего учреждения, проблема с выплатой зарплаты там стоит очень остро, и практически все музыканты ищут какой-то дополнительный заработок. В основной своей массе они делятся на тех, кто играет по вечерам в ресторанах для бандитов и на тех, кто состоит в т.н. «оркестре жмуров» — то есть, играет на похоронах (преимущественно, тех же самых бандитов). Всем работам работа, но спиваются на ней в два счета. Непосредственно перед Пасхой хоронили они одного кадра, который проживал в одном из «спальных районов» — в 16-ти этажном доме, причем на 12-м этаже. Когда уже собрались в полном составе безутешные родственники и друзья, подъехал автобус и венки с траурными лентами уже украшали ступеньки подъезда, когда музыканты уже взяли инструменты «на изготовку», в самый что ни на есть распоследний момент возникла маленькая техническая заминка.