Первым моим ощущением в этой жизни была боль. В 75- м году меня, трёхлетнего, родители вероломно отдали в детский садик. Дольше сидеть с ребенком не разрешалось, партия и правительство требовали выполнения и перевыполнения планов пятилетки, и от меня избавились. Пережить это горе мне было не по силам, и я так орал, что у меня вылезла грыжа. Жестокая, нечеловеческая боль. Ущемление. Холодные пальцы хирурга. Операция. Шрам на всю жизнь, уже, впрочем, почти незаметный. Welcome to the real world, boy. Мой реальный мир назывался СССР, или попросту - Совок.
Что такое Совок для меня? Это - прежде всего очереди. Очереди за всем. За две из них мне будет стыдно перед детьми. Две нереально огромные, какие-то нечеловечески длинные очереди, каждая - на полдня жизни. Куда же стоял я часами, невзирая на погоду? В Мавзолей Ленина и первый в стране Макдоналдс на Пушкинской площади. Зачем? Зачем же выстаивали мы, героически держа оборону, умирая но, не сдаваясь, как защитники Брестской крепости? Чтобы скушать котлетку и взглянуть на лысого жмурика. В этом диком и постыдном сочетании для меня и есть - Совок.
В 79-м я - первоклассник. Империя в зените могущества. Ввод войск в Афганистан. Последний ввод. Полмира под контролем. Страх одних, любовь других, уважение всеобщее. В страну приезжает выставка - "Сельское хозяйство США". Унесённый родителями домой проспект, начинавшийся с портрета и вступительной речи Джимми Картера, ещё много лет хранился дома в качестве трофея. Я прекрасно помню отчетливое и страшное чувство раздвоения личности. Я Первый- это правоверный октябрёнок/пионер, абсолютно зомбированный советской пропагандой, для которого не было бога кроме Ленина, а Брежнев был пророком его.