Стою возле метро, курю. Рядом трутся какие-то непонятные личности, две штуки. Судя по разговору – студенты или, что-то вроде того. Хлипкие, тонкие и невесомые. Узенькие джинсы, странные прически и замысловатые жесты рук. Вдруг откуда ни возьмись (тм) выползают бандерлоги – шапочки гандончики с лихо свернутыми полями, от чего еще больше похожи на гондон, только до того, как его натянешь на хуй, спортивные штанишки и остроносые туфли – классика.
- Чо, привет поцоны, - начинают дискуссию представители расы победившего шансона. – Вы кто по жизни, ваще, мы бродяги так-то, пойдем, отойдем побазарим.
«Последний день девственности», - подумал я, глядя на вздрогнувших студентов, но не тут-то было. Если один явно струхнул и уже оглядывался по сторонам, рассчитывая в голове наилучшую траекторию для побега, другой повернулся, спокойно так посмотрел на бандерлогов и сказал на чистейшем французском, каноническом языке почитателей творчества Михаила Круга:
- С каких это пор у нас бродяги по жизни гоп стопом возле метро промышлять стали? Тебя где воспитывали, чучело, если ты так разговор начинаешь с незнакомыми людьми?