Он мне написал первым — просто случайно кликнул мышкой на пришедшую рассылку и попал на меня. Было поздно, даже по московским меркам — я почему-то сразу решил, что он москвич, причём коренной, — хотя он об этом почти не говорил, но и не называл приезжих понаехавшими. Он вообще мало говорил о себе «бывшем» — то ли приехал откуда-то из Подмосковья, то ли местный, то ли мегазвезда журналистики в закате (он даже хвастал каким-то супермодным проектом, который включал не только издательство, но и одноимённое кафе), то ли шеф-повар: «нас погубит не только квартирный вопрос, но и общепит», — вздыхал он в письмах и клял последними словами какие-то проверки, пожарников и поставщиков.
Начинал он всегда с того, что просил подождать, — даже в первый раз.
«Я сейчас освобожусь и напишу, ты только подожди, не ложись спать, мне не с кем поговорить…» — признался он в тот раз в вечном разочаровании жителя мегаполиса, — и спросил: «Ладно?..»
«Ладно» — ответил я. Спать всё равно не хотелось, кубики льда ещё не растаяли в бокале, настроение было вполне подходящим для разговора.