Бархатов ехал в автобусе, держа в руках бутылку с талой водой. Пить ее он пристрастился по совету сослуживцев, они обещали очищение организма, омоложение внутренностей и сексуальный Ренессанс. Из всех новшеств активировалось только одно - Бархатов достоверно изображал статую «Писающий мальчик» пятнадцать раз на дню. «Надо довести до двадцати, - говорили опытные сослуживцы. – Тогда будет прорыв». Бархатов пока столько не мог, и сексуальный Ренессанс откладывался.
В этот раз Бархатов вышел из дома раньше обычного, лед не растаял и обреченным айсбергом покачивался в бутылке.
Присевшая рядом интеллигентного вида дама понимающе посмотрела на воду и шепнула:
- Хорошо также есть пророщенную пшеницу.
- Пшаница для нявротиков, - вступила в разговор старуха в вязаной кофте, - йод надо пить - в ём вся сила! Натошшак глотаишь яво и чаташь молитву. Гляди, - сказала старуха и ловко поднесла к глазам Бархатова широко открытый рот, - у прошлом годе ничё не было, а шшас вона чё!