Она подошла первой. Спросила, не знает ли он, принимают в этой глуши платиновые кредитки или нет. Он не знал, но надеялся, что принимают. Она была хороша: блондинка лет тридцати, в облегающей черной кожаной юбке и белоснежной блузе, накрашенная искусно, надушенная тонко. Олеся Судзиловская времен «Мусорщика».
- Я Джулия, — девица манерно выпятила изящную ручку с тремя дорогими перстнями на тонких пальчиках. Ногти ее были длинными, наращенными, с какими-то причудливыми павлинами и стразами.
«Интересно, как она посуду моет?» – подумал он и тут же отругал себя за глупость: девки с такими ногтями посуду не моют.
- Ник, — поцеловал пальчики, — а давайте, Джулия, покинем этот островок разврата и пьянства?
Джулия посмотрела на восточный зал ресторана «Мечта миллионера», по которому дефилировали тонконогие пери в расшитых шароварах и лифчиках, и согласилась. Ник вызвал по телефону такси.