Тупо уставившись на хуеющий от дико падающего давления барометр, второй штурман смачно почесал задницу. При том, что башка просто раскалывалась. Идущие один за другим шторма выебали в усмерть. Пора было уже съебаться в какое-нибудь тихое местечко.
Астролябь! – шумно выдохнул он, вспомнив почему-то при этом припортовую блядь Люсю. И твёрдой рукой прочертил на карте прямую, хотя и слегка волнистую, линию курса на бухту с прозаическим именем Рыбачья. Именно туда по приказу кэпа и побежит наш изрядно умаявшийся за последние два месяца пароход.
Экипаж жаждал хлеба и зрелищ. На крайний случай свежей рыбки и немного пиздятинки, пусть и не первой свежести. И по всем прикидкам таки это можно было там поиметь.
“Зачехляй свою мохнатку и пиздуй ка на Камчатку” – объявления вроде этого можно было прочесть по весне в газетах типа Труд или Гудок. Целки старше восемнадцати и лоханки не старше пятидесяти приглашались на сезонные работы на рыбозаводы Охотского моря. Именно такой завод и располагался в бухте Рыбачьей, как уже наверно догадался наш пытливый читатель. Именно там и бросил якорь через несколько часов наш чёрно-жёлтый красавец.