Юбиляр Николай Трофимович Кизякин сидел во главе стола, в наигранном смущении перекладывая столовые приборы. По левую руку восседал зам юбиляра Карп Васильевич Синяков в ожидании, когда можно уже будет подсыпать на тарелку именинника закуску и наполнить водкой рюмку. Справа заполняли пространство монолитная безразмерная грудь и фиолетовый перманент главного бухгалтера Маргариты Вениаминовны.
Перечислять остальных присутствующих не имеет смысла, так как никому не интересны рядовые работники - менеджеры, секретарша, операторы, консультанты, не говоря уже о непонятно как тут оказавшихся уборщице и кладовщике.
Все молчали в ожидании вступительного слова, команды «вольно», когда можно выпить, закусить, поболтать с соседом, но пока лишь нервно постукивали вилки о фаянс, скрипели в нетерпении стулья и с трудом сдерживал кашель планктон Максим Семёнов. Семёнову было неловко, присутствующие бросали осуждающие взгляды, а старший менеджер, сидящий рядом, пнул ногой. Встать, чтобы выйти и откашляться в коридоре, было бы ещё хуже. Проигнорировать самый первый и важный тост равносильно, что плюнуть самому Кизякову в лицо. Быстрее бы уже начали. В горле першило, комок подкатывал, щекотал гланды, угрожая вырваться лающим сиплым кашлем.