Стариков обычно не любят. Есть что-то противное в морщинах, синюшности, искривленных болезнью фигурах и вечной трясучке. Но от стариков никуда не деться, если, конечно, не предпринимать крайних мер. Поэтому свои ли, чужие — старики живут рядом с нами.
На втором этаже в моем подъезде живет Безымянная Бабка. Уже лет 15 я не видела никого входящим в дверь ее квартиры. Дверь эта старая, двустворчатая, деревянная-резная, обрисованная меловыми крестиками. А за дверью — четырехкомнатная сталинка. Странно, что никто из заботливых родственников до сих пор не определил Безымянную Бабку в ближайший пансионат для зажившихся на этом свете. Я и голоса ее ни разу не слышала, и видела всего-то раз десять. Может, я встречала ее на улице, но не узнавала. Эта бабка — никакая. Не ведьма дворовая, не фурия подъездная, не сверхбдительная соседка — нет. Ее не слышно, редко видно, даже облезлые окна ее квартиры какие-то пустые. Умрет — соседи только через неделю учуют. Кто она, зачем, откуда, как — никто не знает, а кто знал, давно уже забыл. Безымянная бабка. Никакая.