Витя Камушкин проснулся в десять утра и сразу же стал себя жалеть. Жалко себя ему было отчаянно и искренне. Все-то у него было как-то не так. Сами посудите: Витя был журналистом и даже немного писателем. Но беда, естественно, было не совсем в этом факте, а в том, что ему не везло. Журнал, в котором Витя работал, откровенно говоря, был плохим, а те немногие статейки, которые Витя умудрялся в нем печатать, вообще вряд ли кто читал. Это раз. А два, это то, что все четырнадцать гениальнейших романов, которые журналист Камушкин собственноручно вымучил потом и кровью, которые так нравились его маме и некрасивой девушке Нине, с которой Витя переписывался в фейсбуке, не желало печатать ни одно издательство.
-Понимаешь, старичок- говорил Вите его приятель Миша- Ты какой-то мутный. Не обижайся, я поясню. Нет в тебе, Виктор, харизмы что ли. Надо чтобы в писателе был накал, нерв, скандал, в конце концов. А в тебе какой скандал, Виктор, кроме раздражения от бритья?
Витя переживал. Витя маялся. Витя очень себя жалел.