Я вижу ее через окно в небольшую щелку между рекламой и крышей маршрутки. Зачем-то отрастила волосы ниже плеч. Перекрасилась в блондинку. Сделала завивку. Но это точно Аня – карие глаза, небольшой, но набухший полными губами рот, немного слишком выпирающие скулы, чуть великоватый для тонких в основном черт лица нос, дурацкая родинка на подбородке... И сумочка ее любимая, ярко-красная, которая раньше удачно перекликалась с Аниными короткими химически-рыжими волосами. А теперь не перекликается и лично для меня выглядит почти неуместной деталью. Сумочка висит на левой руке, а на правой тоже почти висит незапоминающегося вида юноша. Он что-то оживленно вышлепывает слабо тронутыми щетиной губами Ане в ухо. Она немного недовольно морщит носик, мотает головой, но потом задумывается и кивает, чего, видимо, и добивался спутник, который тут же резко начинает двигаться в нашу сторону, нетвердо, но настойчиво дергая девушку за собой.
Маршрутка тем временем, дождавшись зеленого света, резко трогается. На лице юноши отражается досада, на Анином – легкое злорадство. Я вынимаю из левого уха наушник и кричу водителю: «Э! Тормозни! Там люди сесть хотят!» Тот долю секунды колеблется, но внутренний гонщик в нем проигрывает инстинкту добытчика. «Газель» на удивление мягко по сравнению со стартом тормозит и прижимается к бордюру.