Моя бабушка очень больно мыла мне голову. У неё всю жизнь были длинные-длинные ногти с розовым лаком. А у меня были длинные-длинные густые волосы. Она сажала меня в ванну с кипятком (так мне в детстве казалось) и выходила на кухню, потому что ей было жарко. Я помню, как это было: я заходила в ванную комнату (испуганная, как если бы мне предложили снять штаны и приготовиться к порке розгами), раздевалась и очень медленно опускала ногу в обжигающую воду. Нога становилась красной, как ошпаренная. Потом я так же медленно, сквозь слёзы, опускала вторую. Потом присаживалась на корточки и опускалась в воду по грудь, вытягивала ноги, ложилась и привыкала к боли. Если я пыталась хитрить и открывала кран с холодной водой (стараясь пускать самую тонкую струйку, чтобы бабушка, которая разговаривала с мамой на кухне, ничего не услышала), немедленно приходила бабушка и выключала воду. Бабушка всегда всё слышала, всё видела, всё знала. Может быть она меня совсем не любила. Или воспитывала из меня спартанку. Я не знаю. Она рано умерла.
Бабушка намыливала мне волосы шампунем. Щипало глаза (я не могла сильно зажмуриваться, потому что боялась темноты. Горячая вода + темнота - это было непереносимо).