Мне было семь лет, брату пять, лето мы проводили в деревне с бабкой. Бабка на самом деле была прабабкой, но достаточно бодрая, держала поросят и другую живность. За нами особо не следила и мы большую часть времени были предоставлены сами себе. Единственным ограничением был запрет выходить за двор. Но нам и во дворе было много развлечений. Например, огромный дворовый пес — у него была будка, а его цепь позволяла бродить ему по большей части двора. Сначала мы развлекались тем, что дразнили его и отбегали на безопасное расстояние (цепь не позволяла ему нас достать), но скоро это наскучило, потому что он к нам привык, лаять на нас перестал и вообще стал к нам настроен миролюбиво. Позволял себя тискать, обнимать, трепать его по шерстке, а бабка разрешала нам выносить ему еду в миске.
Особым развлечением были вечерние посиделки вне двора. С внешней стороны забора была скамейка, спинкой служил сам забор, на этой скамейке вечером, закончив хозяйственные дела, собирались бабкины подружки. Вели свои старушечьи разговоры, мыли кости знакомым, да грелись под заходящим солнцем. Нам с братом на это время позволялось бродить по дороге, бегать за уличными псами или возить палкой по лужам. Эти вечерние прогулки вне двора радовали нас — все-таки развлечений улица давала больше, чем двор. Поэтому, как только начинало вечереть, мы канючили с братом в два голоса: «Баба, пойдем погуляем».