На общегородском школьном митинге начальник гороно сказал, что если мы продержимся целый час в живой цепочке и никого не пропустим через неё, то империалисты испугаются и выпустят Леонардо Пелтиера.
Толик Блинов спросил:
- Никого-никого, даже скорую?
А начальник гороно посмотрел на Толика, внимательно так, и ответил:
- Ни-ко-го! И я не шучу.
А он шутить и не умел, это мы и так знали.
А Танька с параллельного стала к нам пробиваться, чтобы её рядом с Толиком поставили, она в него влюблена была, тили-тили-тесто. Но её поставили далеко от нас, в самом начале цепочки, у памятника командарму Громову, как раз за его каменной саблей, напротив восьмой школы, бывшей городской тюрьмы. А мы встали с другой стороны цепочки, у домика с белым забором по улице Ленина – так у нас называли психушку.