Было сие таинство ужо порядком лет назад, но как вчера все предстает, вопреки даже моему желанию, пред внутренним взором нечаянных воспоминаний. Лезли мы на перевал Чучхур тогда и я, не в обиду собственной скромности, должен признать, что взошел первым из общей массы камрадов с такими же рюкзаками за спинами. Посидел на седле перевала, покурил и начал спуск, обогнув каменюку и выйдя на снежник. Иду и терзают меня смутные подозрения, что не все так гармонично, как мне хотелось бы в окружающем пейзаже. Кручу башкой и даже забываю втаптывать ноги в вибрамах в подмерзающий снег. Гляжу, а тени–то от меня две – одна с рюкзаком, а другая без оного и как–то так антифизично чуть в стороне правее. Брутально и мужественно подавив дрожь в коленках, сажусь прямо на снег, не забыв, правда, подсунуть под задницу сидушку, закуриваю и разглядываю облака, слегка косясь влево. А там неведомое действо творится – кто–то кряхтит, сопит и будто усаживается рядом со мной. Жду, жуя Приму в сопли, что же будет дальше, какова участь моя средь вековых гор и древних марен рассыпанных вокруг. И тут голос, такой простой мужицкий голос, но больно спокойный, будто это Лао Цзы читает вслух свою писанину всосав настойки из Дао:
“Брехню все обо мне чешут, на самом деле тут недалеко был эксперимент по ночному восхождению в связках по двое. Причем напарники не должны были знать друг друга в лицо.