Наум Семенович учил нас черчению. Наука эта жизненно необходима для механиков, коими мы стремились стать. Полковник в отставке, инженерные войска. Из 25 человек его выпуска Академии в живых к тому времени осталось трое.
Если мы выполняли его требования, то никаких проблем не возникало. А если не выполняли, то получали по попе – надо было слушаться, кто ж тебе доктор. Требования у него были простыми. В самом начале обучения он четко и ясно сказал, что рейсшины, которые прикручены к нашим чертежным столам, снимать нельзя. Табу. И что все без исключения задания, которые он нам даст, нужно начертить. Ты можешь казенить, болеть или стоять в наряде – но начертить и отдать придется. Все ясно? Всего-то два условия, что может быть проще.
Прошло полгода. Наум Семеныч давал нам задание в начале пары, разворачивался и уходил в соседний класс – там была его соседка, и он с ней мило проводил время за чаем и беседой. Изредка заходил к нам, чтобы проверить. Шухер, ептыть. Атас, нах. А мы чертим. Не дай Бог чего не так – мы даже не думали о том, что может случиться. Просто очень вид у него угрожающий был.